Мария Мономенова. Монастырь Херувимов. 1 часть
Редакция Фонда «РУССАР» продолжает публиковать разделы из книги всеми нами любимой и уважаемой Марии Мономеновой. В ней она делится своими яркими впечатлениями о Сирии во время пребывания послушницей в Седнайском монастыре.
В конце ноября христиане Сирии и всего мира отмечали две памятные даты, связанные с исторической и современной Сирией. Первая — это день памяти одного из трёх Вселенских святителей и учителей Иоанна Златоуста, родившегося в Антиохии, долгое время бывшей столицей Сирии. Вторая — празднование Собора Архистратига Михаила и прочих небесных сил бесплотных, важную часть которых составляют т.н. херувимы.
В этой связи вашему вниманию предлагается один из познавательных и увлекательно изложенных очерков Марии Мономеновой о жизни православных христиан Сирии «Монастырь Херувимов 20-23 мая 2019 г.»
***
Для начала могу сказать, что ни разу в своей жизни мне не приходилось слышать о том, что где-либо, кроме Сирии, существует монастырь с подобным названием — Херувимский. Одно уже это делало его в моих глазах особенным!
Слово «херувим» в православной энциклопедии интерпретируется как «высший ангельский чин, творение, принадлежащее силам небесным». Шестикрылые и многоочитые, в Эдемском саду они несли послушание: Богом им было заповедано охранять находящееся в восточной части сада Древо жизни, не давая людям приблизиться к нему, а пророк Иезекииль описывает Бога восседающим на херувимах, как на троне, или как на колеснице. В Энциклопедии Антиохийского Патриарха утверждается, что слово «cherubim» происходит от арамейского слова «cherub», то есть «ангел». А еврейская энциклопедия содержит свидетельства о том, что херувим уподобляется человекоподобному творению, прекрасному юноше: в те давние времена люди верили, что если священники живут и служат в храме Божием, то они уподобляются ангелам, и это могло быть одной из причин, по которой монастырь был назван Херувимским.
… С болью и любовью о родном монастыре
В Шерубим, именно так здесь называют монастырь Херувимов, я попала вместе с группой русских офицеров, прибывших с особой миссией в Сайднаю: они фиксировали на камеру свидетельства очевидцев военных действий, а также снимали разрушения, которые в ходе войны были причинены культовым сооружениям. Уже издалека я признала в иностранных паломниках «земляков». Русские сильно отличались от арабов своей особой, чисто национальной серьезностью. Даже если русский молчит, нас легко вычислить по глазам: пейзаж русской души соответствует пейзажу русской земли, та же безграничность, устремленность в бесконечность и то, о чем у нас принято говорить «печаль моя светла», — вот что укажет на настоящего великоросса в пестрой толпе иностранцев. Конечно же, я не говорю сейчас про тех без роду и племени на европейский манер «унисекс-особей», в достаточно пугающем количестве расплодившихся в наше время в России, по внешнему облику которых невозможно понять не только, мальчик «оно» или девочка, но совершенно неясно, русский это человек или, быть может, папуас с острова Бугенвиль (при всем уважении к добрейшим папуасам). Уму непостижимо, как же можно было так скоро и с такою бездумной расточительностью потерять свою идентичность, то бесценное и Богом данное, чем отличались и чем в веках запомнились всему человечеству наши предки — кстати, не самые плохие в мире люди. Загадка. Но не будем о грустном.
Встретив «родную душу» в столь неожиданном месте и в столь неподходящее для паломничества время, «земляки» сразу же расположились ко мне как-то особенно просто и по-родственному участливо, что, впрочем, на чужбине случается часто. Пользуясь тем, что я уже долго жила в монастыре и успела много чего узнать интересного, «наши» не упустили возможности засыпать меня всевозможными вопросами, а в итоге упросили матушку отпустить с ними в монастырь Херувимов — тот самый, за облаками, на который каждый день я любовалась из окна своей келии.
Расположенный среди горных вершин на самом высоком пике гряды Каламун, Шерубим величественно возвышается над Дамаском и его окрестностями. Рассказывали, что в хорошую погоду отсюда открывается потрясающий вид на площадь радиусом в 100 километров: на Замок Баальбек, Хавранскую долину, дорогу, ведущую в Альтанайа и Алькарьятейн, на деревушки и города Тальфита, Сиднайский Майарат, Бадда, Кубр, Хафир, Хале, Ранкаус, и другие долины. Здесь взгорья и живописные поселения сверкают, как бриллианты, равнины утопают в зелени, а воздух настолько разряжен и полон сладкого жасмина, что с непривычки кружится голова.
Взобравшись на прилегающую к монастырю гору и встав у основания огромного каменного креста, мы увидели извивающуюся вниз по южному склону дорогу с обрамляющими ее столбами, виноградниками и расположенными по обеим сторонам уютными кафе, специально обустроенными для пикников под открытым небом.
На юге красовался католический монастырь святого Фомы в Мар Тума, основанный в честь первого апостола, проповедавшего святое Евангелие в местности Каламун. Он представляет собой элегантное сооружение в римском стиле. Величественное здание позади монастыря — летняя резиденция католического патриарха и главное место ежегодных синодальных заседаний; иногда здесь проводятся конференции Вселенских Соборов — тех самых, о которых так неравнодушно отзывается большая часть православной России.
На другой возвышенности в середине Сайднайской равнины нам показали монастырь святого Христофора, на территории которого в новом здании живут православные священники. Затем церковь Святого Иоанна в Мар Йоханна, до войны это местечко славилось своими зрелыми винами, которые из кружек и бочонков когда-то пили еще наши праотцы.
Высокогорный монастырь Херувимов в Сайднае
Первое, что мы увидели, войдя во врата Херувимского монастыря, был построенный из больших камней и украшенный красивыми колоннами храм. Рядом величественно возвышалась четырехэтажная сводчатая башня, увенчанная каменным крестом. Боевые действия оставили свой разрушительный след на храмовой площади: она сплошь была разбита воронками от снарядов. Войдя внутрь, мы попали в просторный наос с двумя колоннами посередине и рядом специальных деревянных кресел для молящихся, алтарь скрывался за прекрасным каменным иконостасом, стены храма были украшены современными и старинными иконами, с потолка спускались бронзовые с хрусталем паникадила. Справа от алтаря находились раки, слева — ризница.
Шерубим
Сопровождающий сказал, что экскурсию для нас проведет монах — единственный насельник высокогорного Шерубим. Все разбрелись по храму кто куда. И вдруг, точно гром среди ясного неба, раздалось греческое пение Херувимской песни. Акустика в храме, нужно сказать, была просто отличная, а поэтому эффект оказался очень сильным. Все тут же обернулись на голос и увидели монаха Нулю — того самого, которого мы и ждали. Его открытое лицо светилось неземной радостью о Христе! Казалось, что монах всех нас очень давно знает и, сильно тоскуя в долгой разлуке, так возрадовался счастливой встрече, что у него никак не получается взять себя в руки.
— Скажите, святой отец, а правда, что в вашем монастыре можно увидеть херувимов? — спросила отца Нулю статная генеральша из нашей группы, начав знакомство по всем правилам дипломатических канонов.
— Правда, — последовал простой и радостный, без раздумий, ответ.
Мотор! Начали
— Ну, во-первых, «святые отцы» это у католиков, — обратился к генеральше ее пожилой и, по-видимому, более «продвинутый» в вопросах религии коллега, — а во-вторых, неужели вы не видите, N, что один из «херувимов» стоит сейчас прямо перед вами? — указывая на монаха, добавил он.
При этих словах лицо Нули вспыхнуло, как у юной девушки после первого поцелуя. «Настоящий!» — как молния пронеслось у меня в голове, и с того момента я лишь утверждалась в этом своем первом впечатлении. Монах и вправду был каким-то особенным.
Чтобы узнать больше о монастыре, мы поднялись по каменной лестнице, ведущей к огромному монументу. Здесь на вершине горы Херувимов в октябре 2013 года была установлена бронзовая скульптура Христа «Я пришел спасти мир», созданная по благословению Антиохийского и Московского Патриархов. Высота статуи, которую отливали в Армении, с постаментом — 39 метров, что чуть выше знаменитой скульптуры Христа в Рио-де-Жанейро. Композиция с образом благословляющего Спасителя в центре видна из Ливана, Иордании, Палестины и даже Израиля, она была призвана принести в регион, охваченный пожаром войны, мир, взаимопонимание и надежду на общее спасение. Однако именно ее в самом начале войны и попытались уничтожить террористы.
Отец Нуля увлеченно рассказывал о том, что, когда Константин и Елена нашли в Элии Капитолине древо Честного и Животворящего Креста Господня, то здесь, на горе Шерубим, воины разожгли один из самых огромных сигнальных костров, чтобы известить о священной находке всему христианскому миру. С тех самых пор и вплоть до наших дней в Сирии существует традиция: на праздник Креста возжигать на горах костры, да и вообще всяческие иллюминации, подсветки и салюты в православной Сирии — явления типичные и всеми любимые.
Сайднайя считается миниатюрной копией православной Сирии, объяснял отец Нуля, а на территории Шерубим сосредоточена вся ее древняя, дохристианская история: здесь в горах много пещер, в которых жили еще солнцепоклонники.
Последние раскопки, проходившие в Шерубим в середине прошлого века, обнаружили прорубленные в скалах к северу и востоку от главного монастырского храма древнейшие пещеры. Странным оказалось то, что каждая из них образует нечто вроде созвездия: большая центральная пещера, с каждой стороны которой прорублены маленькие. Некоторые из пещер оборудованы среднего размера углублением в центре, возможно, для того, чтобы давить виноград и настаивать вино.
— В любом случае исследователями доказано, — продолжал оказавшийся прекрасно образованным и отлично ориентирующимся в истории древней Сирии отец Нуля, — что наши предки жили группами в этих и других пещерах.
Монах рассказал, что монастырь Херувимов строился, скорее всего, в различные эпохи: первые его постройки относятся ко времени гонений на христиан, когда храмы вырубались в скалах. Затем, между IV и VII веками были возведены наружные постройки. Строительство монастыря было, в основном, завершено в 527-565 годах, во время правления императора Юстиниана. В этот же самый период было завершено и возведение Сайднайского монастыря Пресвятой Богородицы. В те времена священники жили в наземных постройках, а отшельники и монахи — в пещерах и гротах вокруг монастыря.
В книге «Удивительные открытия, которые изменили древнюю историю Дамаска» исследователь Ахмад Хасан Сабано пишет, что на разных этапах истории решающим фактором для поселений в районе Дамаска был доступ к пресной воде. На первом этапе (10000-5000 до нашей эры) люди селились в горах на высоте 2000 метров над уровнем моря в районе Йабруда. Второй этап начался в Маалюле и прилегающей местности, затем в Сайднае (7000 до нашей эры). Четвертый этап стал свидетелем сельскохозяйственной революции, произошедшей в расположенных к востоку от Дамаска долинах, известных теперь как Баб Тума и Баб Шарки: сюда переместились люди, оставившие свои жилища в скалах. Пятый этап начался с иммиграции аморитов и ханаанитов, которые и построили ханаанейский Дамаск.
Сабано пришел к выводу, что пещеры Херувимского монастыря могли служить жилищем доисторических людей. Эту догадку косвенно подтверждали изделия из базальта, в большом количестве найденные здесь и использовавшиеся в быту самых ранних человеческих общин.
Монах Нуля в кафоликоне монастыря Шерубим
С распространением христианства в Сирии в первом веке нашей эры и с принятием христианства жителями Каламуна, пещеры стали использоваться первыми исповедниками, подобными апостолу Фоме или святой Фекле, которые укрывались в них от преследовавших их иудеев и языческих Римских властей.
Пещеры служили христианам убежищами вплоть до победы императора Юстиниана над его соперником Максимом: став императором, в 313 году, Юстиниан издал Миланский указ, который легализовал христианство. Начиная с середины IV века, христиане начали возводить церкви и монастыри уже на поверхности земли. Таким образом, историки допускают, что Херувимский монастырь и другие монастыри Сайднаи были построены именно в тот период.
В книге исследователя древности Асада Рустама отец Нуля прочитал, что священники жили в Херувимском монастыре до середины XVIII века. Двое или трое из них, достигнув преклонного возраста, ушли доживать свой век в Сайднайский монастырь Пресвятой Богородицы. Шерубим пришел в запустение: время и набеги грабителей превратили его в руины. До сих пор так и неизвестны причины, по которым насельники покинули свой монастырь, после чего он пал жертвой контрабандистов и охотников за артефактами, которые вывезли из него все, включая камни.
— Отдадим должное реставраторам монастыря, — говорил отец Нуля, — которые воссоздали восточную пещеру Шерубим, место молитвы и богослужения наших предков. Сейчас у пещеры именно тот вид, в каком она была сооружена много веков назад, в ней можно почувствовать торжественную обстановку древнего священнодействия.
По словам монаха, эта древняя гробница, источающая Божественную благодать, самая главная святыня Шерубим. К живой летописи подвижнической жизни монастыря мы спустились по крутой цементной лестнице. Свежеоштукатуренные стены были украшены иконами, в центре — большая купель, железные врата вели на восток в вырубленную в скале древнюю пещеру. Здесь нас попросили снять обувь, и мы ступили в освещенное свечами, наполненное тайнами истории пространство, вдохнули аромат благодати и, забыв о внешнем мире, погрузились в мир благоговейной святости.
Монастырь нуждался в восстановлении, и многие люди откликнулись на призыв
Шерубим
Настоятелем монастыря Херувимов в наши дни является архимандрит Иоанн Аль Телли (с которым мне ещё предстоит познакомиться), он же — настоятель монастыря святого Георгия в Сайднае: добросердечный, набожный, образованный человек, прекрасный администратор, который смог за десятилетия превратить монастырь из всеми забытой пустыни в место паломничества многих христиан и туристов. Однако изначально Шерубим был причислен к Сайднайскому женскому монастырю и считался его скитом. Поэтому первая финансовая помощь от жертвователей пришла, благодаря ходатайству настоятельницы Сайднайского монастыря матушки Екатерины Абу Хайдар, которая приложила немало усилий ради восстановления высокогорной обители.
В 1945 году после посещения Шерубим она сказала: «Я видела построенные из больших камней стены, мозаичный потолок и линию колонн, украшенных рельефами виноградной лозы с гроздьями. Постепенно, то немногое, что осталось от монастыря, начало стремительно ветшать и разрушаться, буквально на глазах. Помню, там был огромный камень с изображенными на нем четырьмя херувимами дивной работы. Позже он исчез. Затем исчезли и большие барельефы с высеченными латинскими текстами. Мы теряли Шерубим! И вот тогда Господь сообщил мне Его святую волю, что пора положить конец разграблению святыни и начать восстановление монастыря. Мы преступили к работе, представлявшейся на тот момент невозможной».
Как говорит известная арабская пословица, тысячемильное путешествие начинается с первого шага. Но когда, как и откуда начинать движение? Об этом знает лишь Бог.
— В нашей истории мечта воплотилась в жизнь, благодаря одному мимолетному взгляду! — продолжал свой рассказ отец Нуля. — Но могут ли мечты, подобные этой, сбываться так быстро? Сколько нужно духовных усилий и средств на их воплощение, если эти мечты призваны создать не просто копии, бездушные музейные экспонаты, но живое пространство, точный слепок с реальной жизни наших далеких предков? Монастырь нуждался в восстановлении, и на то была Божия воля — многие люди со всего мира откликнулись на призыв о помощи.
Пещеры и гроты нужно было освободить от залежей грунта — выкопать их снова. Камни, украденные или разбросанные на огромной площади, следовало собрать, придать им былую форму и вновь поместить на их прежние места. Но главное, нужно было так много и так усердно молиться.
Проблемой оказался и архитектурный проект — не было четкой идеи о форме монастыря. Ситуацию спасли изыскания филологов, которые обнаружили, что древний историк Букок в одной из своих книг коротко замечал, что дер Шерубим «…выглядит, как церковь в Мар Тома». Элементы головоломки встали на свои места: церковь Мар Тома находится недалеко от Херувимского монастыря и сохранилась неповрежденной.
Но как поставлять материалы для восстановления и вывозить грунт из раскопов? Монастырь находится высоко в горах, далеко от дорожных инфраструктур — добраться до него можно лишь по горной грунтовой дороге. Сама земля подобна камню, сухая и безжизненная, — как ее копать? Пересох даже источник пресной воды, некогда становившийся бурным потоком в сезон дождей. Реставраторы день и ночь ломали головы в поисках решений. Наконец, в 1981-1982 годах исследования были завершены, планы согласованы и архитектор Маконс начал долгожданное восстановление.
Уже осенью 1984 года в храме состоялась первая служба: он был освящен его Святейшеством архиепископом Игнатием II Хазимом при большом стечении жителей Сайднаи и гостей.
Храм был восстановлен чудесным образом и в кратчайшие сроки, но все еще не было артерии, которая вдохнула бы в него жизнь и свет: монастырь нуждался в дороге, которая связала бы его с миром. С помощью местных властей и при непосредственной поддержке Муниципалитета по делам провинции, от монастыря Пресвятой Богородицы до Херувимского была построена семикилометровая дорога с линией электропередачи, которая была торжественно открыта осенью 1986 года.
Но на этом работы не остановились. Началось благоустройство прилегающих территорий и сада. Почва вокруг монастыря была удобрена и засажена различными видами деревьев, была пробурена 350-метровая скважина, и в монастыре вновь зажурчала вода, наполняя два маленьких резервуара и двигаясь дальше по ирригационным системам, чтобы напитать некогда бесплодную почву и превратить ее в зеленый оазис.
Позже был построен прекрасный гостевой дом, который сейчас оказался сильно поврежден снарядами. Пятиэтажная главная часть паломнического корпуса выполнена в форме пирамиды из огромных древних камней. Здесь размещались прекрасно оборудованные номера с балконами, ресторан, гостиная, комнаты для монашествующих, на двух этажах в пристройках были предусмотрены большие комнаты для приема молодежных православных организаций. Отец Нуля рассказывал, что до войны к ним приезжали тысячи паломников со всего мира.
Чтобы оценить масштабы постигших монастырь военных разрушений, монах предложили нам подняться на крышу гостевого дома, и его улыбающиеся глаза в ту же секунду наполнились слезами…
