Мария Мономенова «Сафита – история русско-сирийской дружбы»
Редакция сайта продолжает публиковать сирийские зарисовки нашей коллеги — участника Фонда “РУССАР” Марии Мономеновой — “Сафита — история русско-сирийской дружбы”, подготовленные по результатам последней поездки Марии в Сирию.
Сафита – история русско-сирийской дружбы
Сирийские зарисовки
Сирия – страна богатых и разнообразных традиций, красивых обычаев и обрядов, которые складывались многими поколениями населявших её народов. Большую роль в формировании нравственного облика сирийцев всегда играла религия. Удивительно, но многие христианские праздники в Сирии являются общенациональными, а сами христиане всегда считались здесь полноправными членами многоконфессионального общества.
Гора Пресвятой Богородицы в Сафите, как, впрочем, и многие другие христианские культовые места в Сирии, являются объектом паломничества для представителей всех конфессий без исключения. Так, например, жители целого ряда деревень 14-15 августа широко отмечают здесь Праздник Девы (Ид-ас-Сеида), или Успение Пресвятой Богородицы. Звоном колоколов церкви созывают ворующих на торжественное богослужение во имя Богородицы — в празднике принимают участие не только местные христиане, но все жители вне зависимости от вероисповедания.
Такое религиозное «смешение» — явление для Сирии типичное. Заметьте, но оно нисколько не связано с экуменизмом и каким-то подобием «единой Церкви». Сирийский многоконфессиональный социум с его гармоничным «сожительством непохожих» – это ни в коем случае не стирание границ самобытности, но именно уважение к традициям и верованиям соседа, будь он христианин, мусульманин, или коммунист. «Я прихожу в твою Церковь, — словно говорят мусульмане христианам Сирии, — оттого, что не гнушаюсь твоим Богом и не считаю тебя своим врагом по вере, но остаюсь при этом мусульманином». Это очень важно понимать при сегодняшних тенденциях, когда мир словно ставят на растяжку между двумя крайностями – «всерелигией» экуменизма и фашизмом – заставляя забыть о той, поистине богоугодной форме взаимодействия, которая ещё совсем недавно была естественной, востребованной и единственно возможной.
…Ну а пока мы едем их Хомса в Сафиту. По дороге доктор Мтаниус успевает сделать тысячу дел, в том числе купить курицу, заплатить по счетам и помыть машину. Он много шутит и без остановки рассказывает местные анекдоты. Вообще, сирийцы – весёлый народ, кроме того, они полны самоиронии.
Вот старый сирийский анекдот, который сегодня, очевидно, мог бы подойти современной оппозиции. Так, яркий представитель «демократических сил» заявляет:
— Я такой демократ, что даже когда проверяю, не горячая ли вода, то опуская в неё не один, а два пальца, чтобы иметь два мнения.
Или другой, совсем наивный:
— Вы знаете, почему «аль-Хомсий» (житель Хомса) идёт по улице с одним открытым и одним закрытым глазом?
— Почему?
— Потому что он выпил только половину таблетки снотворного.
Или ещё:
— Почему «аль-Хомсий» идет по улице с банкой на голове?
— Почему?
— Потому что он хочет узнать, сколько он пройдет с банкой на голове.
Если же в Хомсе вы попросите рассказать последний анекдот, вам ответят:
— Последнего еще не придумали, хотите, расскажу, который до него.
И вот, за окном уже прекрасный горный пейзаж, богатая и разнообразная природа средиземноморского побережья — мы подъезжаем к Сафите. В хорошую погоду издалека здесь видна огромная башня — все, что осталось от мощного замка тамплиеров, носившего название «Кастель Бланш» — Белая крепость.
Ранна прекрасно ориентируется в истории родного края, она рассказывает о Византии, Османской империи и крестоносцах, а после любезно присылает на мою почту ссылки на исторические книги, чтобы картина моего пребывания на её Родине была полной.
Так, в 1096 году из Европы пришло известие о том, что в Святую землю и Сирию собираются рыцари-христиане. Дело в том, что в 1095 году византийский император Алексей I Комнин попросил папу Урбана II о помощи в борьбе против турок-сельджуков, нависших над Византией и захвативших в 1078 году Иерусалим. Осенью 1095 года Урбан II на церковном соборе во французском городе Клермоне призвал христиан помочь византийцам и отвоевать у Сельджуков Святую землю и Гроб Господний. Откликнувшиеся на его призыв христиане, в знак принятого обета, нашили на свои одежды кресты из красной ткани, поэтому их назвали «крестоносцами», а их походы «крестовыми». В 1096 году в Константинополе собралось, по некоторым данным, порядка 300 тысяч воинов, которые в апреле 1097 года переправились через Босфор и вскоре захватили Никею, а затем Эдессу и двинулись на Сирию. Эти походы сделали Сирию театром непрерывных военных действий в течение более двухсот лет.
Следует отметить, что значительную поддержку Иерусалимскому королевству оказывали образовавшиеся вскоре религиозно-военные ордена госпитальеров (иоаннитов) и тамплиеров (храмовников). Постепенно они превратились в основную военную силу крестоносцев и заняли такие важнейшие крепости на побережье, как Крак, Тартоза, Маркаб и Сафита. С коварными тамплиерами потом расправился национальный герой Сирии Салах ад-Дин, который объявил крестоносцам «священную войну», двинув против них восьмидесятитысячную армию. Именно он превратил арабский мир в единую силу, способную противостоять внешним врагам, за что и любим сирийцами по сей день.
Об истории самой крепости известно немного. Первое, не очень сильное, укрепление было построено здесь рыцарями-храмовниками на месте византийской крепости Аргирокастрон, возможно, в 1112 году.
После переноса 1183 году штаб-квартиры ордена тамплиеров в находящийся неподалеку Тартус, Кастель Бланш значительно укрепился, однако землетрясение 1202 года сокрушило стены крепости, которые были частично восстановлены. Нынешние руины относятся к ХIII в., кроме донжона, построенного в ХV в., и уцелевшей от землетрясения часовни.
Мы начали осмотр города от небольшого базарчика, откуда узкая улочка ведет наверх, к вершине холма, увенчанного руинами замка. Оказавшись в исторической части городка, можно было заметить, что он построен, словно из рассыпавшихся детских кубиков, из остатков крепости, имевшей некогда двойной пояс стен. Поразила каменная громада уцелевшей замковой башни — лаконичного и вместе с тем величественного сооружения высотой аж 27 метров. Глядя на хорошо подогнанные друг к другу каменные блоки, можно было понять, почему именно оно уцелело после сильнейшего землетрясения.
Башня изначально представляла собой не что иное, как укрепленную церковь. Эту функцию она продолжает выполнять и сегодня, являясь главным православным храмом города. В 1652 году патриарх Макарий V освятил церковь, присвоив ей имя Святого Архангела Михаила. Кстати, под церковь местным православным христианам замковый донжон отдали как раз победители-мусульмане – вот такая чисто сирийская замечательная история. Внутри помещение поражает монументальностью, простотой и высотой сводчатого потолка. Свет сюда проникает через немногочисленные окна-бойницы, показывающие толщину стен, которая составляет почти 3 метра. Справа от входа находится дверь, за которой видна крутая лестница на второй этаж в большое помещение, использовавшееся в рыцарское время в качестве традиционного большого зала, где проходили собрания, пиры, военные советы. В стенах проделаны бойницы. В юго-западном углу — лестница, ведущая ещё выше — на верхнюю площадку-крышу. По её периметру когда-то шёл зубчатый каменный парапет с амбразурами. Отсюда осуществлялась световая связь с соседним замком тамплиеров Крак де Шевалье. Как уверяла Ранна, под церковным залом находится подземное помещение, в котором было обустроено хранилище для воды с источником на случай осады, а также многочисленные подземные ходы и лабиринты.
Ранна рассказала, что до сих пор жители Сафиты помнят визит двух российских ученых, самых влиятельных деятелей советской историографии, в сирийский замок тамплиеров: Бориса Рыбакова (1908 – 2001), академика РАН, советского и российского археолога, исследователя славянской культуры и истории Древней Руси и Бориса Пиотровского (1908-2000) историка, востоковеда и археолога. Известно, что в конце 1940-х — начале 1950-х годов Борис Александрович Рыбаков участвовал в кампании против «безродных космополитов», опубликовав по этому случаю в научных журналах ряд статей о роли евреев и иудаизма в истории Хазарского каганата. Интерес ученого к истории и древностям Сирии во многом был обусловлен именно этой темой. Борис Пиотровский в свою очередь опубликовал историческое исследование замка, сопроводив его собственными чертежами и иллюстрациями. Это исследование считается наиболее полным и исторически ценным. В наши дни сирийцы с теплотой вспоминают визит русских ученых, надеясь на дальнейшее сотрудничество, поскольку тайны Замка тамплиеров всё ещё не раскрыты. В частности, как считают учёные, именно в его недрах сокрыта часть Древа, на котором был распят Спаситель мира.
Когда мы зашли в церковь, то Ранна с гордостью показала мне очень красивую мозаичную икону Святого Архангела Михаила, которую два месяца назад подарил сирийской православной общине Сафиты глава ИППО в Сирии доктор Мтаниус Башур в честь визита его Превосходительства Чрезвычайного Пола Российской Федерации Александра Ефимова.
Корни отношений между Россией, Русской Православной Церковью, с одной стороны, и провинцией Сафита, с другой, имеют почти тысячелетнюю историю. Это сотрудничество в основном проявилось в заинтересованности России в распространении светской культуры и образования путем открытия Императорским Православным Палестинским Обществом и Русской Православной Миссией 114 школ в районах, которые сейчас известны как Сирия, Ливан, Палестина и Израиль. Но почему-то именно в Аккарской митрополии Антиохийской православной церкви оказалось открыто набольшее количество школ, среди которых русская школа в Машта аль-Хельвуа в здании, известном как Аль-Кантара, школа в местечке Кафрун Бадре. В 1890 году была открыта школа в районном центре в Бурдж-Сафите, а другая — в монастыре Мар Элиас Аль-Рих в Бададе, а также школа в Бейт-Шабате.
Удивительные обстоятельства, но моя милая сафитская спутница Ранна Махуль в детстве училась в одной из «русских» школ Сафиты. И вот теперь, она сама — помощница директора Сирийского отделения ИППО, а в этом году стала ещё и членом организации, нагрудный знак на голубой ленте ей вручал почётный член ИППО уважаемый Олег Иванович Фомин. Рана решила показать мне свою любимую «русскую» школу. Были каникулы и, к сожалению, школа оказалась на замке. Мы прогуливались вокруг здания, а с балконов малоэтажек на нас смотрели любопытные люди. После того, как Ранна объяснила им, что к ней в гости приехала подруга из России — звали в гости на чашку кофе.
Вторая школа, правда уже не действующая, находится совсем недалеко — в местечке Машта аль-Хельвуа. Туда мы тоже успели съездить. У старинных дверей исторического о очень красивого дома нас встретил хозяин, господин Файад Эль-Хури — эмоциональный и прорусски настроенный мужчина средних лет. Он проводил нас в свой маленький и прекрасный садик, в котором чего только не росло, а посередине — роскошное персиковое дерево, изнемогающее от обилия наливающихся плодов. Его участок как раз граничил с территорией русской школы ИППО. Он рассказал, что соседний участок, размером около 2000 квадратных метров, на котором и располагается школа ИППО, изначально принадлежал его предку – местному приходскому священнику по имени Юсеф эль-Хури, который подарил его Российской империи для строительства школы в городе Машта аль-Хельвуа. Строительство школы было завершено примерно в 1850 году. Он рассказал, что даже во времена Османской Империи в реестре недвижимости школа была зарегистрирована, как собственность царской России.
Щедро угощая нас плодами из своего сада, господин Файад рассказывал о своей родословной и о любви к России, которая стала их семейной традицией: «Любивший Россию священник Юсеф эль-Хури – был отцом господина Паула, а господин Паул — отцом господина Юсефа, а господин Юсеф — отцом господина Файяда, а господин Файяд – это я, который от имени своего рода говорит Вам, добро пожаловать в Сирию».
Мужчина буквально умолял «русских» вернуться в его город, просил возобновить просветительскую деятельность, говорил, что земля под школой принадлежит России, и что такова святая воля его боголюбивых предков, а под конец, когда уже прощались, со слезами на глазах просил освободить Сирию от влияния Запада и Америки.
Тепло попрощавшись с господином Файядом, мы, наконец, выдвинулись на Гору Пресвятой Богородицы(Джабаль аль-Сайида) – живописное место, где во второй четверти первого века останавливалась для молитвы Сама Пречистая Дева Мария, шествующая морем в Эфес. Именно здесь должны были начаться национальные празднества по случаю Успения Пресвятой Богородицы.
Рассказы моих новых друзей о том, как Успение праздновалось в Сафите до войны, конечно, сильно рознилось с тем, что пришлось увидеть в реальности. Но, при наличии хорошего воображения, было совсем несложно представить, как тут всё проходило раньше. А гремел Праздник на всю округу!
Накануне Успения, вечером ближайшего к середине августа воскресенья проводился забой животных для праздничного стола. Это особенно актуально, поскольку празднику предшествует строгий пост. В больших котлах или чанах готовили особое блюдо «камхия» («пшеничная»), или «гариса» («толчёная»). Его название и пошло от главного компонента – пшеницы («камах») или от того, что её тщательно толкут («гараса») каменными толкушками, перемешивая с мясом. Эту толкушку мне довелось подержать в своих руках в доме Махуль. Она оказалась настолько тяжёлой, что её было сложно даже поднять, не то, что толочь ею что-то. Поистине богатырские женщины населяли сирийские деревни!
И вот наступал день самих торжеств. Из окрестных селений по приглашению хозяев в Сафиту приезжали многочисленные гости. После Божественной Литургии в древнейшем храме на Горе Пресвятой Богородицы жители деревни и их гости собирались все вместе, и до рассвета танцевали и пели под барабаны «дрбакке» и дудки. На праздник приезжали целые фольклорные ансамбли, или известные певцы. На центральных площадях и у храмов всю ночь на огне стояли котлы с «камхией», чтобы едой могли угоститься все присутствующие на празднике. Здесь же устраивали конкурсы на лучшее исполнение танца «Дабке». В эти дни члены семей навещали друг друга, обменивались подарками. Мужчины и юноши одной деревни шли на праздник в другую, поздравлять друг друга и посмотреть на возможных невест.
…Минуя пропасти и отвесные склоны, мы медленно поднимались по извилистой горной дороге всё выше и выше над Сафитой. Ранна показывала мне южные склоны гор, окрашенные в черный цвет – это следы страшных пожаров, которые два года назад охватили здесь обширные территории сразу нескольких провинций. Местные винят во всём израильские беспилоники, утверждая, что именно они явились причиной единовременных возгораний сразу в нескольких точках и что диверсия налицо. Ранна рассказывала, что огонь подошел вплотную к её дому, и как им всем было страшно… А потом начался голод, ведь многие угодья и плодовые деревья частных хозяйств оказались сожжены огнем дотла.
И вновь Россия не осталась в стороне – решающий вклад в ликвидацию тех возгораний внесли наши Воздушно-космические силы. А вот теперь, совсем недавно, «русские» открыли еще и сад русско-сирийской дружбы, насадив на Горе Пресвятой Богородицы, взамен сгоревшим, множество прекрасных деревьев.
Активным вдохновителем проекта создания Сада мира стал епископ Димитрий, у которого мы только что были в гостях и который несколькими часами ранее рассказывал нам, что во время пожаров вся гора была охвачена огнем, и выражал искреннюю благодарность ИППО и Фонду «РУССАР» за восстановление зеленого покрова святого места посадкой более 800 деревьев хвойных пород на выгоревшей территории площадью 4,5 гектара и десятков фруктовых деревьев в саду, созданном у подножия церкви.
И вот, наконец, мы на месте! Перед нами церковь Богоматери в районе Кафрун-Сафита. Её облик современен, но камни её основания относят к первому веку нашей эры, а поэтому она считается одной из старейших на сирийском арабском побережье…
(продолжение следует)
Мария Андреевна Мономенова, член Союза журналистов России
